четверг, 27 июля 2017 г.
Очерк.
Жил,
да был, художник.
Очерк.
Полная версия.
Я
– дурак. Нет. Ничего «такого» я не имею в виду.
Но.
Судьба
распорядилась таким образом, что проживаю я в доме для дураков, и, по делу,
которое храниться в ГУ ПНИ №3 мой диагноз параноидальная шизофрения.
Лечащий
врач, Алла Станиславовна, тайно в меня влюблена.
Я
читаю это в её красивых глазах, мягкой улыбке и интересу, который она проявляет
ко всем моим дурацким речам, с которыми
я иногда захожу в её уютный маленький кабинетик на первом этаже интерната.
Алла
Станиславовна ненавидит мои недостатки, и, тем не менее, я читаю в её глазах и
улыбке интерес, причём объяснить это невозможно, это надо ощущать, видеть и
слышать. Её интонации, приказы, смех.
Есть
ещё одна женщина в интернате, которая также ко мне не равнодушна. Это начмед
Алла Владимировна.
Она
ведёт себя один в один, как и Алла Станиславовна, но, при этом, на её плечах
все дела ГУ ПНИ №3, именно, ВСЕ, а также, она, в частном порядке, посвящена во
все мои дела.
А
меня зовут Алексей. Я – художник.
Самый
плодотворный период своей творческой деятельности я отмеряю между 2014и 2017
годами, когда, при непосредственной доброй воле этих женщин, у меня появилось
СВОЁ ЛИЧНОЕ, ТВОРЧЕСКОЕ ПРОСТРАНСТВО В ГУ ПНИ №3.
А
вот и третья особа, благодаря вездесущности которой, я и появился в этом
интернате.
Это
арт-терапевт Дарья Николаевна.
Не
ведаю года рождения, но на глаз лет 25-30. Но при этом, если три года назад она
носила дрэды, то сейчас носит мужскую причёску с бритым затылком и вся исколота
какими-то странными, ужасными наколками, которые начинаются на руке и сползают
на грудь, половина которой, в тёплое время года, постоянно оголена при каждом
удобном и не удобном для сего оголения случае.
Что
касается Дарьи Николаевны, то это далеко не первая, и не последняя женщина из
отряда откровенно ненавидящих меня, как человека, и презирающих, как художника.
Хотя
Дарья Николаевна имеет художественное и психологическое образование, она
абсолютно не понимает, что радость, цвет, фантазия и экспрессия, свойственная
моим картинам, прекрасно укладываются в направление art brut и
Outsider art. Искусство маргиналов, медиумов, визионеров,
самоучек, душевнобольных и прочих изгоев нашего, «социально озабоченного»
общества, которое культивирует эту
«озабоченность» на точечных симпозиумах, семинарах и немногочисленных выставках
нашего искусства, а также перед журналистами и телекамерами.
Дарья
Николаевна любит только Девиантное искусство. Искусство слабоумных людей. Слава
Богу, я к ним не отношусь, поэтому Дарья предпочитает держать меня на
расстоянии выстрела из пистолета.
И,
наконец, Алла Борисовна. Врач отделения, в котором я сейчас, временно, вынужден
находиться в силу сложившихся обстоятельств, о которых напишу ниже.
Алла
Борисовна, это отдельная песня.
Рыженькая,
с цепким, пронзительным взглядом.
Когда
она улыбается, то на щеках образуются ямочки.
Любит
поэзию, сама когда-то пробовала писать.
Пытается
разобраться во всех перепитиях моих отношений с матерью. Посвящена мной во
всякие секретные истории.
Не
удивлюсь, если я ей тоже симпатичен, как мужчина.
Всё
бы было совсем неплохо в наших с ней отношениях, если бы в один из дней конца
марта, а точнее с 31 на 1 апреля, я не поломал ногу…
А
как это возможно в интернате? Спросите Вы.
А
я отвечу.
Я
– курильщик со стажем 31 год.
Я
– отчаянный патриот утренней дозы никотина.
И
вот, встал я, как обычно в 5 часов утра, глотнул воды и бросился к дежурному
выходу…
Он,
бл… - закрыт.
Сторож,
бл…спит.
Вот
блин работа!
Пришёл,
посидел, поспал, почитал газетки, посмотрел телевизор, попил чаю, покурил,
подмёл крыльцо и получил 300 рублей. Сутки на трое.
Ну,
в общем, ситуация такова. Иду в мастерскую, включаю чайник, пью свой утренний
капучино и иду в сушилку.
Открываю
окно…
Смею
сказать, что расстояние до земли метра полтора.
Я,
совершенно не думая, залажу на подоконник, группируюсь и, выкинув правую ногу
вперёд, шагаю навстречу своей хромой судьбе…
В
половину шестого я утра, я приковылял на четвёртый этаж к дежурной медсестре
Светлане. У Светы двое детей.
Я
опасаюсь, что из-за меня, её накажут. Мне очень стыдно.
Нога
распухла и боль тупая, будто по венам циркулирует полоний. Света расстроена.
Прикладывает к ноге лёд.
Вызывает
скорую помощь. Я понимаю, что влип…
В
общем, повезли в больницу, полчаса сидим, ждём.
Я
рассказываю медсёстрам байки из своей жизни.
Смеёмся…
Тут
я обшариваю свои карманы и обнаруживаю, что военный билет, пенсионное удостоверение,
сканер паспорта и несколько важных бумаг, вместе с пятью рублями денег,
отсутствуют. Пять рублей мне жалко меньше всего…
Делюсь
бедой с Колей, сопровождающим санитаром.
Ему
звонят. «- Куда?» ,- спрашивает он, « … на восьмое?»
«-
Хорошо.»
Я
шагнул из окна двенадцатого, открытого отделения.
Теперь
понимаю. Переводят на закрытое.
Страха
нет.
Есть
вселенская скорбь.
Отделение
находится на четвертом этаже.
Куда
мне с гипсом, то? Лезть? Ехать в лифте???????.....
Когда
меня привезли, я волочил ногу по лужам. Начался дождь. Меня поднял лифтер в
грузовом лифте. Пришел плотник. Принёс костыли. Удлинил, завинтил и вот я уже
ползаю по узкому коридору…
Абсурдная
реальность закупорила сорок две души души в ПКТ. (Палатах камерного типа).
Ложась вечером спать, одежду кидаю под кровать, поскольку в палате четыре койки
и при этом один на всех стол и стул. Нет даже тумбочек. На окнах решётки.
Расписание курения, единственной, кроме чая
и еды, радости проживающих составлено таким иезуитским образом:- четыре
сигареты в день. 10.00. 13.00. 16. 30. и последний в 6. 30. Что более этого,
зависит ТОЛЬКО ОТ ДОБРОТЫ санитаров и медсестёр. Все душевые комнаты, кроме
одной, закрыты. Иногда оказываются закрытыми и туалеты…
Мне
очень хуё…о.Два часа можно промучаться без сигатеты. А потом?. Потом действую
по обстоятельствам…
В
общем попал.(!!!)
Описывать
все «ПРЕЛЕСТИ» закрытого отделения я НЕ БУДУ. Нет желания. Я не дессидент,
чтобы зарабатывать себе капитал «ЖЕРТВЫ СИСТЕМЫ. Хотя….Отчасти, так оно и есть.
Психиатрия
из просто карательной, какой её придумали при Никите Хрущёве, превратилась из СИСТЕМЫ ПОДАВЛЕНИЯ,
в СИСТЕМУ УНИЧТОЖЕНИЯ ЛИЧНОСТИ,
Минское
ГУ ПНИ №3 после установки везде камер слежения, как нам объяснили, «РАДИ НАШЕЙ
ЖЕ БЕЗОПАСНОСТИ», из чисто социального учреждения, превратилась тюрьму общего
режима, где на 600 душ, приходится 400душ персонал, отбывающего срок вместе с
теми, кого они охраняя, обслуживают.
«Хто
каго любиць. ТОЙ ТАГО И ЧУБИТЬ)))),ГЛАСИТ БЕЛОРУССКАЯ ПОСЛОВИЦА. Смысл таков,
что кто кого выбрал в объект любви, тот того и наматывает на кулак как хочет,
Минск,
7. 04. 2017.
П.
С. На закрытом отделении я пробыл три месяца и двадцать шесть дней. Потом
отпуск до конца августа. Потом…не знаю.
среда, 26 июля 2017 г.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)