среда, 22 ноября 2017 г.
суббота, 11 ноября 2017 г.
Боль
Внезапно накатило желание выпить.
Закрываю
глаза, слушаю музыку. «Пинк Флойд». «Стена»
Вопли
и плач Вотерса, очень сродни моему внутреннему состоянию. Ха! Мне обещана
выставка в США, а я не могу позволить купить себе мороженое в гастрономе…
Хочется
написать Христа с отрубленными руками и ногами, сидящим в инвалидном кресле, и
чтоб санитар рисовал ему свастику на лбу, президента, расстреливающего из
пулемёта художников и поэтов своей страны, жирного, свиноподобного чиновника,
откусывающего ноги у посетителей своего
кабинета, мента, избивающего бабушку с цветами за несанкционированную торговлю…
Хочется
писать такие картины, после которых бы любителя салонного национального
искусства хватил бы удар, чтобы он поперхнулся своим биг-маком и облевал бы
весь «Макдональдс»…
Я
давно подрабатываю трупом в морге. Дожидаюсь ночи, встаю с железного стола и
иду писать картины.
Это
как власти нужно любить свой народ, чтобы за двадцать лет выжечь из него всякое
желание творчески относиться к жизни, развивать свои способности,
образовываться, украшать свою жизнь милыми и простыми вещами, а не смартфонами,
тачками и загородными котеджами, да, и постоянно что-то жрать и смотреть шоу.
Это
как нужно любить Даунов, чтобы людям с человеческим лицом и мыслями селить и
закрывать с этими Даунами в искусственно созданных лепрозориях, чтобы не
портили вид стерелизованной и кастрировонной толпы и не мешало ей (толпе) жрать
и смотреть шоу.
Искусство
великая вещь. Его метафизика божественна и неуловима. К власти пришло поколение конформистов,
жлобов, дилетантов и недоучек. Манкуртов. Иванов не помнящих родства. Это стадо
уже сожрав вокруг себя всё
человеческое
пространство жрёт самих себя…
В
добрый путь!
Только
без меня.
SOS
Тонкое,
неуловимое, эфемерное, алогичное, богоявленное СОСТОЯНИЕ ИСКУССТВА, где ты?
Я
– шкаф, я – диван, я - миска с пресной похлёбкой, состояние, когда ИСКУССТВА
НЕТ.
Я ищу состояния ИСКУССТВА. Я его
непостижимо добиваюсь. Сон, явь, явь и снова сон. Во сне я вижу огромный зал,
по углам заставленный стеллажами с
рисунками других художников. Я ищу
чистый лист.
И
не нахожу. Я перебираю пачки с бумагой, всё покороблено, зарисовано, залито
водой и краской. Чистого листа нет. Я залажу под потолок, рискуя упасть и
сломать себе шею, но и там я ничего не нахожу. Проснулся в холодном поту…
Я
инструмент в Божьих руках. Тонкий, надломленный, больной инструмент. Мне нужны
условия. И у меня их нет.
В
интернате, в этом чумном бараке, прибежище чужой боли у меня был угол, где
ВОПРЕКИ СИТУАЦИИ, нарушая все нормы режима, я написал серию картин. Потом у
меня всё отняли. На мой счёт были переведены средства, которыми я не могу воспользоваться
по своему желанию. Я переселён на четвёртый этаж и ТУПО ПЕРЕСЫПАЮ ВРЕМЯ. Тупо,
бессмысленно, трачу этот БЕСЦЕННЫЙ МАТЕРИАЛ МИРОЗДАНИЯ. Господи, какая это
боль!
Время
остановилось. Оно не движется. Оно похоже на слизь.
Помойная
яма реальности поглотила моё бренное тело и высасывает из меня мою душу.
Мне
дают какую-то дежурную медицинскую поскудь, которую я вынужден выплёвывать в
унитаз, перед этим смиренно протягивая руку на раздаче ненужных мне таблеток…
Я
в западне.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)